Проблемы пожарно — технической экспертизы

Пожар в крупнейшем ленинградском универмаге произошел 24 сентября 1981 г. На место происшествия была направлена группа работников испытательной пожарной лаборатории. В своем заключении они пришли к выводу, что причиной возникновения пожара является «занос постороннего источника огня».

Расплывчатость формулировки дала основание для назначения пожарно-технической экспертизы (ПТЭ). Её заключение было однозначно: «Установить точную техническую причину пожара из представленных материалов дела и вещественных доказательств не представляется возможным…». Между тем при осмотре пожарища следователем и группой ИПЛ было изъято большое количество вещественных доказательств. В чем же дело? Если материалов для проведения экспертизы было недостаточно, то непонятно, почему экспертами не были затребованы у следователя дополнительные материалы. Следователь вынужден был 14 апреля 1986 г., т.е. почти через четыре года, назначить повторную ПТЭ, произвести которую попросили специалистов научного учреждения. Но они отказались, однако дали ответы на ряд вопросов как специалисты. В частности, на вопрос о причине пожара был дан такой ответ: «Установить непосредственную причину пожара на основании изучения материалов дела не представляется возможным, так как нет однозначного ответа на вопросы 4, 5, 6…».

Что же это за вопросы? № 4 – имелись ли нарушения правил монтажа и эксплуатации осветительных приборов подсветки витрин на первом этаже; если имелись, то не представляли ли они опасность в пожарном отношении?

№ 5 – мог ли возникнуть пожар от самовоспламенения предметов и веществ, хранящихся в торговом зале первого этажа универмага в тех конкретных условиях?

№ 6 – мог ли возникнуть пожар от неисправностей в пуско-регулирующей аппаратуре люминисцентного освещения витрин и её проводке и через какое время после закрытия универмага? Наверное, по свежим следам дать исчерпывающие ответы на эти вопросы не составило бы труда, но четыре года спустя…

В деле имеется много проектных материалов. Однако предусмотренное в проекте не всегда осуществляется в реальности, и наоборот. Словом, приходится констатировать, что многие стороны происшедших событий не были своевременно отражены, многие признаки безвозвратно утеряны.

Так, в ходе следствия выдвигалась такая версия: пожар возник от оставленного включенным в электросеть магнитофона. Однако необходимых исследований не провели, да и сам магнитофон пропал, как и другие электроустановки, изъятые с места пожара, а с ними была безвозвратно утрачена и возможность объективного исследования.

В материалах имелись сведения о том, что люк чердачного помещения не был закрыт на замок. Но возможность проникновения в универмаг по этому пути исследована не была. К тому же в материалах речь шла об одном люке, тогда как впоследствии было выяснено, что их два: один – с крыши, второй – с торгового зала. Установить теперь, какой именно люк был открыт, естественно, невозможно.

Пример этот, к сожалению, типичен. Дела о пожарах годами ходят по инстанциям, безвозвратно теряя признаки, факты и обстоятельства процессов и событий, имевших место в реальных условиях. Стало уже традицией упрекать следователей, экспертов и специалистов в инертности и бездеятельности. Но, думается, настало время её нарушить. А дело в том, что расследование пожаров уже давно не отвечает современным требованиям. И действительно, анализ экспертиз, исследований, практических рекомендаций и учебных пособий (включая учебники по криминалистике) показывает, что все они подчинены в основном одной цели – определению очага и причины пожара. В то же время практически не находит достойного отражения целый ряд причинно-следственных связей: состояние систем охранной и пожарной сигнализации (она должна обеспечить ликвидацию пожара с минимальным ущербом); полнота выполнения правил пожарной безопасности на объекте; обоснованность выводов специалистов и экспертов, полнота первичных материалов; доказательность выводов, сведения о действиях (или бездействии) сотрудников и должностных лиц и др. Естественно, что после такой экспертизы у судебно-следственных органов возникают вопросы, на которые они не получают ответов. Действительно, сегодня нельзя не учитывать изменившихся условий возникновения и развития пожаров. На каждом объекте нормативами предусмотрены системы противопожарной защиты и пожаротушения, призванные обеспечивать его безопасность. Следовательно, истоки каждого пожара необходимо рассматривать не только с точки зрения его непосредственной причины, но и с позиции оценки эффективности этих систем. Подобный подход, к сожалению, в судебно-следственной практике широкого распространения пока не получил. А ведь именно за такой подход говорит тот факт, что далеко не для каждого пожара его причина (источник) может быть установлен однозначно.

В то же время можно предметно и оперативно «решать вопросы» по всем пожарам. На первом этапе должна исследоваться динамика возникновения, развития и последствия пожара. Выявляются признаки, обстоятельства и условия, имевшие место на пожаре, их причинно-следственные связи. На втором этапе выясняются соответствие объекта требованиям нормативов, последствия, возникшие в результате несоответствий, и т.п.

Многие сотрудники правоохранительных органов, эксперты и специалисты полагают, что решение указанных вопросов, особенно определение причинно-следственных связей между явлениями, не входят в компетенцию экспертов, а являются прерогативой следователей, судов, дознавателей. Это явное заблуждение, приводящее к тому, что большинство заключений экспертов имеют непоследовательный, бессистемный характер, в них отсутствует четкий анализ положения дел на момент производства экспертизы. Нередко эксперты помогают следователям формулировать вопросы, например, такого типа: «Мог ли возникнуть пожар от короткого замыкания?». Уяснив, был ли объект электрифицирован, можно дать как утвердительный, так и отрицательный ответ, не открывая материалов дела. При этом оба будут правильными, но ничего не значащими для решения задачи. Другое дело, вопрос: «Возник ли пожар на объекте от короткого замыкания?». Ответ требует от эксперта значительных усилий. Но, к сожалению, нередко еще пересиливает желание облегчить задачу, уйти от конкретных ответов. Более того, бытует мнение, что эксперты и исследователи вообще не должны участвовать в процессе постановки вопросов…

Особую тревогу вызывает переоценка возможности инструментальных методов исследований. К сожалению, для многих из них не определены граничные условия, области применения, степень достоверности получаемых результатов и, что наиболее важно, значение каждого из них в системе доказательств. Отсюда – грубейшие ошибки экспертов. Например, причиной пожара признается короткое замыкание, если установлено, что возникло до пожара.

Но, во-первых, современные инструментальные методы позволяют установить не момент короткого замыкания, а временной период, в который оно произошло. Ведь до пожара – это время, исчисляемое от монтажа электроустановки, и когда произошло короткое замыкание – за несколько минут или за несколько лет до пожара, ответить трудно.

Во-вторых, результаты всех инструментальных методов, как правило, носят вероятностный характер, что эксперты не указывают в своих заключениях. К тому же не исключается и вероятность ошибки со стороны работников правоохранительных органов.

В-третьих, инструментальные методы, строго говоря, не дают четкой границы между периодом до и после пожара. Существует переходный период, о котором исследователи предпочитают не упоминать. Следовательно, при исследованиях следует говорить о тех периодах: до возникновения пожара; переходный; пожар.

В-четвертых, температура пожара оказывает большое влияние на признаки, исследуемые в образцах вплоть до их полного уничтожения. Да и отыскание образцов нередко проводится при помощи лопаты, а иной раз и экскаватора. В этих условиях первичные образцы могут быть утрачены, а на исследование представлены вторичные, по которым может быть сделано ошибочное заключение. Это также не всегда оговаривается экспертами и может быть принято участниками процесса как истинное и категорическое. Поэтому результаты инструментальных методов в экспертной практике должны приниматься лишь в совокупности с другими аргументами и доказательствами.

До настоящего времени нет системы достаточной аргументации и выводов в ПТЭ. Иногда эксперты в качестве аргументов приводят ведомственные справки, акты и другие материалы, которые зачастую не подтверждаются фактическими данными, или в качестве основных аргументов используют результаты моделирования и опытов, проведенных в условиях, во многом не отвечающих обстановке на пожаре. Форма изложения материалов ПТЭ редко носит системный характер.

Не менее важный вопрос – профессиональный уровень эксперта, его умение провести глубокий анализ признаков и условий, знание вопросов пожарной опасности веществ и материалов, функционирования различных защитных систем, деятельности пожарных подразделений, нормативных документов и др. Однако практика свидетельствует о больших различиях в уровне подготовки сотрудников и экспертов различных ведомств, выполняющих ПТЭ. Не обладая достаточными знаниями, некоторые эксперты предпочитают криминалистические методы, которые без всестороннего анализа ситуации нередко становятся причиной грубых ошибок экспертизы.

Решение проблем видится в разработке общих принципиальных положений самого процесса экспертного исследования пожаров. Речь идет об определении цели исследования, а также задач, решаемых ПТЭ, необходимости систематизации ее производства. Для этого, на наш взгляд, необходимо разработать следующие принципиальные положения: уточнить и конкретизировать цели и задачи ПТЭ; определить этапы экспертных исследований; уточнить границы исследований при производстве ПТЭ; уточнить области применения инструментальных методов; разработать критерии, рамки которых позволят давать категорические вывода по основным моментам экспертизы; разработать форму изложения исследовательской части заключения и перечни типовых вопросов, решаемых в ПТЭ; разработать фирмы прямых категорических выводов по основным вопросам экспертизы; составить программу обучения экспертов, дознавателей, судей, следователей; ограничить сроки давности дел по пожарам.

Н.Г. Шувалов. Пожарное дело. № 7. Москва, 1990.